Десятилетнюю Аню, прежде чем попала она в Карачевский приют, бросали три раза: «Ворует!». Директор приюта к девочке присмотрелась: наполовину цыганская кровь, неславянская независимость, буйный нрав. Трудно с такими. Но если более открытого, тихого и привязчивого ребенка три возврата подряд навсегда бы сделали душевным калекой, то Аня разве что приобрела привычку никогда не плакать. И в чудеса, против детского обыкновения, не верила. А через полгода ее удочерила воспитатель этого самого приюта из поселка Согласие, что близ Карачева. Ларисе Алексеевне, которая вырастила своих шестерых детей, хватило такта и бескорыстия сделать Аню настоящей дочерью.